Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

New: Глобальный каталог ресурсов для изучения английского языка
GENNIE - ГАЛЕРЕЯ СТИЛЬНЫХ ПОДАРКОВ
 

   Мей (Лев Александрович) - известный поэт. Род. 13  февр.  1822  г.  в
Москве; сын обрусевшего немца-офицера, раненного под  Бородином  и  рано
умершего; мать поэта была русская. Семья жила в большой нужде. Учился М.
сначала  в  моск.  дворянском  институте,   откуда   был   переведен   в
царско-сельский лицей. Окончив в 1841 г. курс, М. поступил в  канцелярию
моск. ген.-губернатора и прослужил в ней  10  лет,  не  сделав  карьеры.
Примкнув  в  конце  40-х  гг.  к  так  называемой   "молодой   редакции"
погодинского "Москвитянина", он стал деятельным  сотрудником  журнала  и
заведывал в нем русским и иностранным  литературным  отделом.  В  начале
50-х  гг.  только  что  женившийся  М.  получил  место  инспектора   2-й
московской гимназии, но  интриги  сослуживцев,  не  взлюбивших  кроткого
поэта за привязанность к нему учеников,  вскоре  заставили  его  бросить
педагогическую деятельность и перебраться в Петербург. Здесь  он  только
числился   в   археографической   комиссии   и   отдался   исключительно
литературной деятельности, принимая участие в "Библиотеке для Чтения", "
Отечеств. Записках", "Сыне Отечества", "Русском  Слове"  начальных  лет,
"Русском   Мире",   "Светоче"    и    др.    Крайне    безалаберный    и
детски-нерасчетливый, М. жил беспорядочной жизнью литературной "богемы".
Еще из лицея, а больше всего из дружеских  собраний  "молодой  редакции"
"Москвитянина" он вынес болезненное пристрастие к вину. В Петербурге  он
в конце 50-х гг. вступил в кружок,  группировавшийся  около  гр.  Г.  А.
Кушелева-Безбородка. На одном из собраний у графа Кушелева,  на  котором
было  много  аристократических  знакомых  хозяина,  М.  просили  сказать
какой-нибудь экспромпт. Прямодушный  поэт  горько  над  собою  посмеялся
четверостишием: "Графы и графини, счастье вам во всем,  мне  же  лишь  в
графине, и притом в большом". Большие графины расшатывали здоровье М.  и
порою доводили его до совершенной нищеты. Дело раз дошло до  того,  что,
забрав во всех редакциях авансы и задолжав всем приятелям,  он  сидел  в
лютый мороз в нетопленной квартире и, чтобы согреться, разрубил на дрова
дорогой шкаф жены. Беспорядочная жизнь надорвала его  крепкий  организм;
он  умер  16  мая  1862  г.  М.  принадлежит,  по  определению  Аполлона
Григорьева, к  "литературным  явлениям,  пропущенным  критикою".  И  при
жизни, и после смерти им  мало  интересовались  и  критика,  и  публика,
несмотря на старания некоторых приятелей (А. П. Милюков в "Светоче" 1860
г. № 5, Аполлон Григорьев, Вл. Р. Зотов,  в  первом  томе  мартыновского
издания  сочинений  М.)  произвести  его  в  первоклассные  поэты.   Это
равнодушие понятно и законно. М. - выдающийся виртуоз стиха, и только. У
него нет внутреннего содержания; он ничем не волнуется и  потому  других
волновать не может. У него нет ни  глубины  настроения,  ни  способности
отзываться на непосредственные впечатления жизни. Весь его чисто внешний
талант сосредоточился на  способности  подражать  и  проникаться  чужими
чувствами.  Вот  почему  он  и  в  своей   замечательной   переводческой
деятельности не имел любимцев и  с  одинаковою  виртуозностью  переводил
Шиллера и Гейне, "Слово  о  полку  Игореве"  и  Анакреона,  Мицкевича  и
Беранже. Даже в чисто количественном отношении поэтическое творчество М.
очень бедно. Если  не  считать  немногочисленных  школьных  и  альбомных
стихотворений, извлеченных после смерти из его бумаг, а брать только то,
что он сам отдавал  в  печать,  то  наберется  не  более  десятков  двух
оригинальных стихотворений. Все остальное - переложения  и  переводы.  А
между тем писать М. стал рано и в 18 лет уже поместил в "Маяке"  отрывок
из поэмы "Гванагани". Почти все оригинальные стихотворения М. написаны в
"народном " стиле. Это та археологически-колоритная имитация, которая  и
в  старом,  и  в   молодом   "Москвитянине"   считалась   квинтэссенциею
народности. М. брал из  народной  жизни  только  нарядное  и  эффектное,
щеголяя крайне вычурными неологизмами ("из белых из рук  выпадчивый,  со
белой груди уклончивый" и т. п.) - но в этом условном жанре достигал,  в
деталях, большого совершенства. Переимчивый только на подробности, он не
выдерживал своих стихотворений в целом. Так, прекрасно начатый "Хозяин",
изображающий томление молодой жены со старым мужем, испорчен концом, где
домовой превращается в проповедника супружеской верности. В неподдельной
народной песне старый муж, взявший себе  молодую  жену,  сочувствием  не
пользуется. Лучшие из оригинальных стихотворений М.  в  народном  стиле:
"Русалка", "По грибы", "Как  у  всех-то  людей  светлый  праздничек".  К
стихотворениям этого  рода  примыкают  переложения:  "Отчего  перевелись
витязи на святой Руси", "Песня про боярина  Евпатия  Коловрата",  "Песня
про княгиню Ульяну Андреевну Вяземскую", "Александр Невский", "Волхв"  и
перевод "Слова о Полку Игореве". Общий недостаток их  -  растянутость  и
отсутствие  простоты.  Из  стихотворений  М.   с   нерусскими   сюжетами
заслуживают внимания: "Отойди от меня, сатана"  -  ряд  картин,  которые
искушающий диавол развертывает перед Иисусом Христом: знойная Палестина,
Египет,  Персия,  Индия,  угрюмо-мощный  Север,  полная   неги   Эллада,
императорский  Рим  в  эпоху  Тиверия,  Капри.  Это   -   лучшая   часть
поэтического наследия  М.  Тут  он  был  вполне  в  своей  сфере,  рисуя
отдельные подробности, не связанные единством настроения, не нуждающиеся
в объединяющей мысли. В ряду поэтов-переводчиков М.  бесспорно  занимает
первостепенное  место.  Особенно   хорошо   передана   "Песня   песней".
М.драматург имеет  те  же  достоинства  и  недостатки,  как  и  М.-поэт;
превосходный, при всей своей искусственной архаичности и  щеголеватости,
язык, прекрасные подробности и никакого ансамбля. Все  три  исторические
драмы М.: "Царская Невеста" (1849), "Сервилия"  (1854)  и  "Псковитянка"
(1860) кончаются крайне неестественно и не дают ни одного цельного типа.
Движения в них мало и оно еще  задерживается  длиннейшими  и  совершенно
лишними монологами, в которых действующие лица  обмениваются  взглядами,
рассказами о событиях, не имеющих непосредственного отношения  к  сюжету
пьесы и т. д. Больше всего вредит драмам М. предвзятость, с  которою  он
приступал к делу. Так, в наиболее  слабой  из  драм  его  -  "Сервилии",
рисующей Рим при Нероне, он задался целью показать  победу  христианства
над римским обществом и сделал это с нарушением  всякого  правдоподобия.
Превращение главной  героини  в  течение  нескольких  дней  из  девушки,
выросшей в строгих римских  традициях,  и  притом  в  высоконравственной
семье, в пламенную христианку, да еще в монахиню (неверно и исторически:
монашество появляется во II - III в.), решительно ничем не  мотивировано
и является полною неожиданностью как для ее жениха, так и для  читателя.
Те же белые нитки предвзятой мысли лишают жизненности "Царскую  невесту"
и "Псковитянку". Верный адепт Погодинских воззрений на русскую  историю,
М. рисовал себе все древнерусское в одних только  величавых  очертаниях.
Если попадаются у него злодеи, то действующие исключительно под влиянием
ревности. Идеализирование  простирается  даже  на  Малюту  Скуратова.  В
особенности испорчен тенденциозным преклонением пред всем  древнерусским
Иоанн Грозный. По М., это - сентиментальный любовник  и  государь,  весь
посвятивший себя благу народа. В общем,  тем  не  менее,  обе  драмы  М.
занимают видное место в русской исторической драме. К числу лучших  мест
лучшей из драм М., "Псковитянки", принадлежит сцена псковского веча.  Не
лишен условной красоты и рассказ матери "псковитянки"  о  том,  как  она
встретилась и сошлась с Иоанном. Этот рассказ стал излюбленным  дебютным
монологом наших трагических актрис. "Полное собр. сочинений" М.  изд.  в
1887 г.  Мартыновым,  с  большою  вступительною  статьею  Вл.  Зотова  и
библиографией  соч.  М.,  составл.  П.  В.   Быковым.   Сюда   вошли   и
беллетристические опыты М., литературного интереса не представляющие. Из
них можно выделить только  "Батю"  -  характерный  рассказ  о  том,  как
крепостной свою овдовевшую и обнищавшую барыню не только прокормил, но и
на салазках перевез из Спб. в Костромскую губ., и как потом эта  барыня,
по собственному, впрочем, предложению "Бати", продала его  за  100  руб.
Кроме указанных статей о М., см. еще М. Протопопов,  "Забытый  поэт",  в
"Сев. Вестн." 1888 г. № 1.
   С. Венгеров.

Начало А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

Курсы английского языка
Африканские косички, мастер-стилист